Варяги

В конце прошлой недели Мария Гайдар чуть было в два хода не уничтожила свои карьерные перспективы на многие годы вперёд.
Первым ходом, она решила пойти в заместители к губернатору Одесской области Михаилу Саакашвили. Многих в Украине это назначение удивило — Мария уже занималась подобной работой в России, в Кировской области, но в отличие от других приглашенных на высокие украинские посты «варягов», никаких особых успехов не показала. Напрашивалось предположение, что Саакашвили выбрал себе помощницу не столько из её профессиональных качеств, сколько чтобы просто позлить российских «патриотов» (спустя пару дней Саакашвили это предположение фактически подтвердил).
Реакция российской стороны превзошла все возможные ожидания: кажется все российские публичные фигуры, хоть каким-то боком относящиеся к власти, включая бывших демократов Никиту Белых и Эллу Панфилову, объявили Гайдар чуть ли не изменницей. Стало ясно, что теперь для Марии, которая до этого ухитрялась поддерживать неплохие отношения с истеблишментом и даже получать государственные гранты, любая дорога назад отрезана.
Вторым ходом Мария отрезала себе дорогу вперёд, трижды, как в библейской притче, отказавшись отвечать на вопрос украинской журналистки «С кем воюет Украина?»
Украинцам очень не понравилось нежелание новой заместительницы губернатора самой проблемной в стране области признавать очевидное. Если среди российских оппозиционных блогеров мнения «уволить Машу» и «оставить Машу в покое» разделились примерно пополам, то среди высказавшихся по этому поводу украинцев защищали её лишь единицы. Подавляющее большинство пишущих украинцев написало, что такой вице-губернатор им не нужен.
К чести Марии Гайдар, она очень быстро сориентировалась в ситуации и вечером того же дня, во время телеинтервью, очень чётко и ясно сказала, что Украина воюет именно с Россией. Последствия скандала удалось нивелировать лишь частично — Саакашвили заявил, что назначил Марии испытательный срок. Но по крайней мере её не уволили, и по тому, как быстро она принимает трудные решения, можно надеяться, что на должности она останется. По крайней мере первое своё испытание, которая она сама себе и создала, Гайдар уже выдержала.
Украинское гражданское общество тоже выдержало очередное испытание. История с Марией Гайдар — лучшее подтверждение тому, что Украину спасут не «незамешанные в коррупции варяги», а сами украинцы. В менеджерах со стороны, особенно на деле доказавших свою компетенцию, нет абсолютно ничего плохого. Пусть их нанимают и дальше. Но сторонние менеджеры не способны вытащить из болота страну, которая сама к этому не готова. Это не получается даже не просто у менеджеров, а и у целой оккупационной администрации, как показал нам недавний пример Ирака. Потому что решения о том, в каком направлении идти стране, всегда в конечном счёте принимает народ, а не политическая верхушка. Он может принимать их по-разному, как действием, так и бездействием. Российский народ предпочитает бездействовать и наблюдать, как страна катится в пропасть. Украинский активно реагирует на то, что ему не нравится, и пока что справляется с тем, чтобы поставить сбившихся с толку политиков, как своих, так и пришлых.
Следующий, возможно, гораздо более сложный экзамен, ожидает украинское гражданское общество в конце недели в Чернигове, где, на довыборах в Верховную раду, оба основных кандидата, представляющих главные украинские политические блоки, похоже, занимаются скупкой избирателей. Если это сойдёт им с рук, украинское гражданское общество этот экзамен провалит.

Велодорожки, которые мы выбираем

(написано для InLiberty)

Ученые-политологи уже примерно лет пятьдесят не питают особых иллюзий по отношению к демократии, по крайней мере в ее нынешнем подобии. Большинство из них вполне буквально воспринимает знаменитый бонмот Черчилля про демократию как наихудшую форму правления за исключением всех остальных, опробованных человечеством. И одним из главных недостатков этой формы правления является то, что она не соответствует своему названию. Современная представительная демократия не является властью народа или даже властью большинства. Это власть так называемых interest groups (политологический термин, для которого в русском языке пока что так и не появилось устойчивого названия).
Interest group — неформальное объединение физических либо юридических лиц, озабоченных некоторой особой, важной только для них, проблемой и пытающихся решить эту проблему с помощью государственных механизмов, обычно за счет других физических и юридических лиц. Иными словами, пытающихся получить для себя выгоды и преференции. Эти группы и их интересы могут быть самыми разными. Например, нефтяное лобби может добиваться снижения требований к чистоте воздуха. А экологическое лобби — государственного дотирования убыточных производителей солнечной и ветряной энергии. Финансовое лобби — бюджетной поддержки крупных банков, чтобы не нести тяжелые последствия собственной некомпетентности. А профсоюзное — усложнения найма и увольнения рабочих, чтобы устранить конкуренцию за свои насиженные рабочие места. Промышленное лобби требует высоких пошлин, чтобы потребители не предпочли его продукции импортные аналоги. Аграрное — масштабных госзакупок, чтобы сельхозпроизводителям не пришлось бороться за покупателя и снижать цены.
К сожалению, в этой борьбе почти не остается места для так называемого обычного человека. Того, который работает, кормит семью и хочет, главным образом, чтобы ему не мешали. Не то чтобы политики в современных демократиях совсем уж не уделяли ему внимания, просто этого внимания уделяется непропорционально мало. Происходит это по трем взаимосвязанным причинам.

Адресат неизвестен

(написано для InLiberty)

В последнее время, заходя в социальные сети или на новостные сайты, я постоянно вижу петиции к властям. Большей частью к своим, изредка – к иностранным. Петиция депутатам, чтобы не запрещали усыновление. Петиция президенту, чтобы распустил думу. Президенту и депутатам о том, чтобы запретили забирать детей из семьи. Американцам, чтобы не пускали к себе нашего президента и депутатов. Петиция, требующая завести уголовное дело против рабовладельцев. Петиция за принятие закона о защите животных. Петиция за отмену закона о запрете пропаганды гомосексуализма. Петиция, петиция, петиция. Не проходит и недели, чтобы мне не предложили что-нибудь подписать. И, конечно, не только мне - эти письма собирают тысячи, десятки тысяч, иногда сотни тысяч подписей.
Такие петиции – не только российский феномен. В Европе и Америке они тоже весьма популярны. Например, в последнее время на Западе собирали подписи против атомной энергии или договора ACTA, ужесточающего наказание за нарушение копирайта, и собрали довольно, однако до самых массовых российских кампаний им было всё равно далеко. Тем не менее, многие западные петиции своей цели достигли. ACTA была отвергнута Европарламентом, немецкое правительство заявило о закрытии атомных электростанций… Из громких российских писем властям цели не достигло ни одно. И это вполне логично. Другого результата у них в нынешней общественно-политической ситуации в России и быть не могло.

Да будет свет

(написано для InLiberty)

В начале сотворил Бог небо и землю.
Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.
И сказал Бог: да будет свет. И стал свет.
И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы.
А потом свет выключили.

Что я мог сделать один?

(написано для InLiberty)

«Что я мог сделать один?» — этот вопрос часто задают те, кто считает, что участвовать в протестах не имеет смысла, потому что голос одного человека все равно потеряется в шуме толпы и не сможет ни на что повлиять. «Если десять тысяч человек выйдут на демонстрацию, то моего присутствия или отсутствия все равно никто не заметит».
С другой стороны выдвигают аргумент: «А если бы все так считали?» Если бы все десять тысяч решили, что их личное участие ничего не изменит, они бы никуда не пошли и демонстраций бы просто не было.
Но и на это есть возражение — никаких «если бы» не бывает. Десятки тысяч людей не думают одинаково. Если я не пойду на демонстрацию, это никак не повлияет на решения десятков тысяч. Так? Или не так? Может ли один человек повлиять на поведение толпы? Согласно рассуждениям американского экономиста турецкого происхождения Тимура Курана — может.

Лондон: граждане vs подданные

(написано для InLiberty)

Чем отличается гражданин от подданного? Самый простой ответ — подданный живет в монархии, а гражданин — в республике. Если копнуть глубже, можно сказать, что гражданин является субъектом власти, он, по крайней мере теоретически, и есть власть, все государственные институты являются инструментами исполнения его воли. Но поэтому гражданин и сам отвечает за все, что с ним происходит. Подданный же является объектом власти. Государственные институты существуют независимо от его желания и не должны исполнять волю подданных. Наоборот, это подданный должен исполнять волю властей, а государственные институты следят, чтобы он не уклонялся от этой обязанности. Соответственно, они же, власти, и несут ответственность за жизнь и благополучие подданных — как хозяин несет ответственность за сохранность своего имущества.
Раньше жители Великобритании назывались подданными. В результате правовой реформы, прошедшей после Второй мировой, они стали именоваться гражданами. Так теперь и написано в законах и в паспортах британцев. Но, оказывается, в королевстве до сих пор живут не только граждане, но и подданные. Разница между одними и другими стала отчетливо видна во время нынешних английских бунтов.